Из дневника переводчика, мастерицы на все руки и многодетной мамы Ирины Ющенко, очень точно — о настоящей сердечности к тому, кто ушёл. Да и к тому, кто рядом — тоже.
"Читаю по работе описание англосаксонского клада из Саттон-Ху. На самом деле это никакой не клад, а захоронение — стояли себе четыре холма в графстве Саффолк и горя не знали, но тут пришла энергичная женщина, любознательная особа и просто спиритистка Эдит Мэри Притти, повертела столик, сказала, что ей видятся какие-то смутные духи, и стала эти холмы копать. Тут уж всё заверте так, что куда там столикам.
В курганах обнаружилось захоронение англосаксонского вождя, причём не просто с разными там ценностями, но и с целой ладьей, которую безутешные родственники вождя аккуратно закопали в землю. Основательно подошли родственники, что уж там говорить. Так основательно, что эта находка до сих пор считается самым значительным собранием англосаксонских артефактов из всех доселе найденных.
Список там стандартный, родственники, видимо, твердо решили сделать всё как надо, чтоб перед людьми не стыдно. Золотые пряжки, меч с самоцветами, посуда серебряная, монет побольше, иначе вы представляете, что скажет тётя Эофорхильда? тётю Эофорхильду лучше не сердить! Скипетры какие-то там, шлем, кольчуга... даже серебряные ложечки, представляете, они-таки нашлись! Всё самое лучшее тащили дорогому усопшему любящие родственники.
А посреди этого великолепия скромное — "и искорёженная лира в бобровой шкуре".
Так и видится картина: погребальную ладью напихивают всем самым лучшим, раскладывают, чтоб все видели: почтили так уж почтили покойного, небу жарко, так почтили! Тётушка Эофорхильда губы поджимает, конечно, но в целом благосклонно кивает.
А когда она отворачивается, кто-то потихоньку подпихивает под всё это золото и серебро свёрток в бобровой шкуре, ну, не нашлось другой обёртки под рукой, и думает: а вот этому он там, на небесах, порадуется по-настоящему".